Запутанный клубокПодкарпатская Русь, как и многие другие регионы Восточной Европы, отличается запутанной историей и сложным букетом межнациональных отношений. Русины, украинцы и гуцулы всегда составляли там более 60% населения. А в горных районах и все 100%. Венгры проживали и проживают компактно в долине Тисы в основном вокруг современного города Берегово (венгерский Берегсас), исторического Мункача (сейчас Мукачево) и в Ужгороде (по-венгерски – Унгвар). Словаки и мелкие русинские этнические группы (лемки, например, давшие миру американского художника Энди Уорхола) – у современной словацкой границы и в районе города Хуста. Евреи тогда составляли более 10% населения, но в период 1943–1944 годов их число по понятным причинам резко сократилось.
После распада Австро-Венгерской империи было несколько попыток провозгласить на этой земле некое самостоятельное государство с преобладанием власти русинов и украинцев.
В конце концов международный арбитраж отдал эту территорию вместе с населением «первой» Чехословакии. Поскольку второй претендент – Венгрия – был сильно скомпрометирован так называемой Венгерской революцией и попыткой установления в Будапеште коммунистической диктатуры во главе с Белой Куном. Кроме того, Венгрия считалась, как бывшая часть империи, побежденной в Первой мировой войне стороной, а потому подлежала санкциям. А новорожденная Чехословакия – наоборот, плод Версальской системы, и ей следовало всячески потакать. Исторические аргументы типа того, что Мункач – родовая земля и замок венгерских князей Ракоци – борцов и с турками, и с Габсбургами, в расчет не принимались.
В 1939 году Венгрия откусила Закарпатье у Чехословакии обратно и не подавилась, поскольку Гитлеру позарез нужна была Венгрия как лояльный союзник. А союзник этот проявлял удивительную строптивость, требуя к себе особого отношения и возвращения всех земель венгерской Стальной короны в границах до 1918 года. Так что чисто юридически в 1944 году Закарпатье было частью Венгрии, но правительства в изгнании эту аннексию не признавали, как и аннексию Трансильвании. Хотя правительство Чехословакии в изгнании было сформировано уже после окончательной ликвидации чехословацкого государства, которое подписал Бенеш, то есть юридически должно было признавать все потери предыдущих годов, включая Судеты, Подкарпатье и Словакию в целом.
На южных склонах Карпат («внутри подковы») складывался чрезвычайно запутанный клубок международных и межэтнических отношений.
«Комиссия Литвинова», работавшая в недрах советского МИДа в обстановке секретности, была выше головы закопана в многочисленные карты, экспертные заключения и доклады разведки. В задачу комиссии входила выработка предложений по послевоенной верификации границ в Восточной Европе, причем не только между СССР и остальным миром, но и между другими странами, дабы избежать дальнейших конфликтов. Литвинов и его эксперты в большинстве случаев настаивали на этническом принципе разграничения, но быстро столкнулись с неразрешимыми проблемами. Например, в Трансильвании венгерское население проживало кучно анклавами вдали от этнической границы собственно Венгрии. Румыния же считалась страной-победительницей и на этом основании начала просто физически выдавливать венгерское меньшинство вплоть до погромов. В Трансильвании пришлось силой вводить советское военное правление и брать венгерское меньшинство под защиту, а румынскую «милицию» разгонять и разоружать. Решить вопрос о разделении на основании этнического принципа не было возможности, поскольку провести границу по бумаге было нельзя.
Тут, кстати, чехословацкое правительство Бенеша стало настаивать на окончательном расчленении Венгрии и постройке специальной железной дороги из Праги в югославский Белград через коренную венгерскую территорию с объявлением земель вдоль этой железнодорожной ветки зоной экстерриториальности. Из Словакии началась физическая депортация венгров, которую не могли остановить даже советские войска. Это очень печальная страница в истории Чехословакии, которую теперь в Праге замалчивают. Над Венгрией как страной и над венграми как народом нависла угроза физического уничтожения. И ключевую роль в этом играли не только мстительные румыны, но и правительство Чехословакии и лично Эдуард Бенеш. Попутно правительство Бенеша принялось депортировать из Высоких Татр тех самых лемков-русинов.