несмотря на все попытки убить медицыну на украине, она ещще дышыт
То, что происходит в украинском здравоохранении с 2016 года, нельзя исчерпывающе описать словом "коррупция", потому что коррупция была и до этого, просто с приходом Ульяны Супрун она стала называться реформами. Нельзя описать словом "развал", потому что развал – это стихийный процесс, а здесь имела место целенаправленность. Нельзя описать словом нищета, потому что бюджет свыше 100 млрд грн в год нельзя назвать ничтожной суммой.
Что же это тогда? Как правильно назвать "реформы", предусматривающие увольнение 50 тысяч медиков и закрытие 332 больницы по Украине? "Что это за реформа, если из-за нее под угрозой оказывается экстренная медпомощь, многопрофильные больницы, онкоцентры, госпитали ветеранов, большинство детских больниц, психиатрическая и туберкулезная службы?", - логично задается вопросом президент.
Что это за борьба с коррупцией, если под крышей международных организаций годами не выполняется план поставок лекарств в больницы, поставляются препараты с истекающим сроком годности, вовсе просроченные или те, которые не заказывают врачи? Что за реформа, если после нее в Украину хлынул вал лекарств с недоказанной эффективностью, из третьих стран, которые приходят без полного досье и регистрируются по ускоренной процедуре? А потом оказываются в списках, рекомендованных к закупке МОЗ.
Может, все это называется как-то иначе? Может, все это называется словами "спецоперация", "управленческая диверсия" и "агрессивный захват рынка" под соусом реформ, борьбы с коррупцией и общественного активизма? Закроем больницы, уволим медиков, выживут сильнейшие, мы их купим, и будем лечить зулусов своими препаратами.
Ни для кого не секрет, что нет никакой Ульяны Супрун как политического субъекта. Есть команда Джорджа Сороса, которая начала брать под контроль украинское здравоохранение начиная с 2014 года.
https://www.obozrevatel.com/society/registrator-sorosa-ili-pochem-antikorruptsionnyie-busyi-dlya-zulusov.htm