- Вы были еще ребенком, когда оказались в Освенциме. Как Вы попали в лагерь и как Вам удалось выжить?
- После нападения Германии на Советский Союз в моем родном городе Белостоке начался ад. Нас согнали в гетто, но в конце концов нацисты решили ликвидировать гетто и отправить население в несколько лагерей смерти, в том числе в Освенцим. Моего отца расстреляло гестапо, мать и младшую сестру тут же отправили в Освенцим, мы больше никогда не встречались.
Но еще до того мать надела на меня длинные штаны, чтобы я смог сойти за мужчину. Она не знала, куда нас отправят, но чувствовала, что приговорена вместе с женщинами, стариками, детьми, вместе с моей сестренкой. Она хотела дать мне шанс выжить. Она одела меня как мужчину и сказала: делай все, чтобы выжить. Она думала, что им нужен будет рабский труд. Так и произошло. Мне было 13 лет. Когда они увидели меня, они спросили, сколько мне лет. Я ответил: «Восемнадцать». В это было трудно поверить, но это не было невозможным. Меня взяли вместе с мужчинами. И с того момента я был совершенно один.
Я прошел через несколько лагерей, главным из которых был Освенцим. Это был ад на земле. После войны оказалось, что из всех учеников моей школы - нас было 500 или 600 мальчиков и девочек - выжил я один. Мне удалось выжить потому, что я был как молодое животное. Я не был совсем глуп, но в школе я не был в числе лучших учеников. Я начал чувствовать опасность и реагировать не как мыслящий человек - это была бы смерть - а как животное, инстинктивно. Я спасал себе жизнь несколько раз.
Мне очень повезло. Я отощал, я постоянно был голоден, меня много раз наказывали, я работал как раб, но я выжил.
- Сколько человек прошло через Освенцим? Многие ли сейчас остались в живых, общаетесь ли Вы?
- Через Освенцим прошли около 1 миллиона 200 тысяч человек, 95% из них были евреи. Были еще цыгане, советские и польские военнопленные. Но обычно их расстреливали, это не было систематическое уничтожение в газовых камерах.
Сколько нас осталось, я не могу сказать, но их мало. Возможно, живы еще несколько тысяч.
В каждой стране есть ассоциация Освенцима, но людей попросту трудно собрать - многие старики больны. Я всегда был самым молодым.
Сначала из Белостока меня отвезли в лагерь Майданек в городе Люблин в южной Польше, я провел там три недели. Если сегодня из тех, кто оказался в Майданеке, живы десять человек, это уже много. Я - один из этих десяти. Освенцим был огромной фабрикой смерти, но это был очень большой лагерь, и некоторых заключенных оставляли обслуживать лагерь и администрацию. В Майданеке же уничтожали немедленно.
Однажды командир лагеря на «аппеле» (пересчете заключенных) объявил: «Портные остаются, другие расходятся». Я захотел выжить и остался на месте. Выстроились двести человек. Меня спросили: «А ты что здесь делаешь?» «Я портной, но не совсем», - ответил я. «Твой отец был портным, твой дед?» - спросили меня. «Да», - ответил я. Это была неправда. Я сказал, что делал петли для пуговиц на специальной машине. «Знаете, чтобы вышить петлю вручную, требуется очень много времени. На этой машине, на которой я работал, нужно несколько секунд», - сказал я. Так я впервые спас себе жизнь. Иначе я оказался бы в печи - из Майданека не выходили через дверь.
- Как Вы выбрались из Освенцима?
- Из Освенцима нас эвакуировали при наступлении Красной Армии. Я оказался в Дахау под Мюнхеном и сбежал во время «марша мертвецов», когда наша колонна из четырех тысяч заключенных попала под бомбардировку трех американских самолетов - они приняли нас за немецких солдат.
Охрана легла на землю, и я в числе 14 заключенных побежал в лес. Девятерых эсэсовцы застрелили на месте. Мы спрятались в лесу и пошли в сторону западного фронта, где встретили американскую армию.
