И убить меня предрекали, и повесить на гилляке, и даже на родину мужа спровадить меня хотели (в палестину!).
Хер вам!
А из всей вашей революции гидности действительно вспоминаю только свою обувь, с жалостью и нежностью, свою работу и офис, который до сих пор шваль ваша постмайданная рагулятская занимает. И каждый год эта шваль благодарит убитых (своими же) за то, что поместила свою жопу в удобное мое кресло и допользовалась моими личными вещами. Долго еще будет вам все это отрыгиваться, попомните мои слова!