По воспоминаниям Кнорозова, переданным его ученицей, доктором исторических наук Г. Г. Ершовой, Юрий Валентинович в возрасте 5 лет получил сильный удар по голове крокетным шаром. Следствием его стало сотрясение мозга, чудом удалось сохранить зрение. Уже в зрелые годы он считал, что его лингвистические способности были результатом травмы, и шутил, что будущих дешифровщиков древних письменностей следует «лупить по башке» — дело только в правильном методе.
Юрий Валентинович любил не только своих котэ, но и вообще всех представителей этого племени. У многих его коллег дома тоже жили кошки, и, по воспоминаниям, Кнорозов всегда приходил в гости, имея в кармане сушеный корень валерьянки или пучок кошачьей травы.
У Аси был котенок, которого Юрий Валентинович назвал Толстым Кысом. Толстый Кыс был удостоен особой чести: его фотография всегда стояла на обширном письменном столе ученого.
В последние годы жизни у него была кошка, которую он почему-то называл котом и звал Белобандитом. Но в беседах с друзьями Юрий Кнорозов не раз говорил, что все кошки хороши, но он хотел бы навсегда остаться со своей любимицей Асей. Так и было суждено ему быть увековеченным на барельефе надгробного памятника в Ковалево.
Главный научный оппонент Кнорозова, глава американской школы майянистики Эрик Томпсон в полемическом задоре называл последователей Кнорозова «ведьмами, летающими верхом на диких котах по полночному небу по приказу Юрия».
Памятник на могиле в Спб
Памятник в г.Мерида, Мексика, рядом с Большим музеем мира майя
Памятник в Канкуне, Мексика
